Ступеней было слишком много. Периодически они утраивались или удваивались, пока Старк прокладывал себе путь на лестничную площадку, спасибо классическому иллюзорному эффекту отсутствия или присутствия, вызванному н-ным роксом «Джек Дэниелса»; после того, как бизнесмен выложил на барную стойку несколько крупных купюр, о том, хватит ему или нет, бармен уже постояльца не спрашивал.

После нескольких месяцев воздержания алкоголь ударил в голову сразу, как двести двадцать тысячью иголок входят под кожу при гротексном падении электроприбора в наполненную ванную, и Тони почувствовал, как внутри что-то предупреждающе заворочилось и заскреблось, пытаясь заверещать о том, что всё это неправильно и ни к чему хорошему не приведет, но после третьего стакана механик пришел к выводу, что пути лучше он выбрать не мог; все ошибки, кажется, ему было суждено совершать на трезвую голову. Зато оказавшись в компании старого друга Джека он, наконец, хоть на пару часов перестал беспокоиться о том, не стоит ли кто-нибудь у него за спиной, в тени одного из антикварных шкафов местного паба, чтобы всадить нож точнехонько между лопаток. Старк чувствовал, что после месяцев отчужденности ото всего, что было ему небезразлично, он заслужил то, чтобы хоть на время получить свою голову, как надежное прибежище, обратно.

В висках стучала кровь нарастающей головной болью под ритм ухающего сердца, но Тони помнил наставления Пеппер о том, как плохо запивать лекарства всем, что имеет градус выше одного процента; Старк решил, что обойдется без таблеток.

Он не знал, что привело его сюда. После того, как он оформил эту жилплощадь на один из левых филиалов компании, Энтони не был здесь ни разу. Даже ключи передавал Джеймсу почтой. Потому что не нужны были лишние личные встречи, да и оба были заняты до состояния реальности в виде застрявшей кости поперек горла: Фьюри, слетевший с катушек конгресс, трясущий кипой бумажек, уже успевших обагриться чужой кровью. Периодические слайды, как на проекторе, с надгробием Голиафа на одном из кладбищ неподалеку от Манхеттена.

Добравшись до лестничной площадки перед милой дверью, по которой и не скажешь, что за ней живет бывший террорист мирового масштаба, Старк расфокусированным взглядом одарил почти антикварный дверной звонок и, проигнорировав чудо техники в виде установленного рядом домофона с  приветливо светящимся цветом индиго дисплеем, вдавил кнопку в разваливающийся светлый коробок. Тот звучал достаточно долго, чтобы дверь распахнулась в результате резко и настежь так, что ночной посетитель почти с размаху налетел на хозяина квартиры.

– Тише, парень! – удерживаясь на ногах, Старк вцепился в чужое плечо, чуть шипя, когда дверной порожек помешал тщательно продуманному движению вперед и только вперед, и, восстанавливая равновесие, невольно топнул каблуком туфли по гладкому паркету. Ладонь сжала плечо Барнса сильнее. – Ты не можешь проявить уважение? Быть чуть-чуть нежнее? – Тони качнулся назад, отступая к косяку и восстанавливая дистанцию между телами. Прищурившись, привыкая к темноте, взглянул на Джеймса, и сбился почти на бормотание,  устало прикрывая глаза: – По крайней мере в те моменты, когда у меня проблемы… с гравитацией. Чуть-чуть. Чисто символически.