[ava]http://sf.uploads.ru/wMnE2.png[/ava]То, что Старк в очередной раз постарался ради собственной шкуры и за компанию избавил мир от психопата с ученой степенью, ничего не изменило: уйдя в подполье на некоторое время, полторы недели назад кошмары вернулись снова. За ту ночь Тони успел оставить у Поттс синяки на запястье и пару-тройку раз махнуться с кровати, утягивая за собой одеяло целиком, после чего решив, что травмироваться больше желания не имеет. Поэтому он ждал, пока Пеппер заснет, лелея собственную надежду присоединиться к ней в царстве Морфея, но в результате всё равно вставал и уходил в мастерскую. Он пытался быть хорошим парнем, но ноосфера слишком активно протестовала.
За две первые ночи он отремонтировал Дубину, за остальные четыре – под чистую избавил дом от запасов арабики. Не то чтобы Старк признавал это верным решением во время бессонницы на почве кошмаров, но из двух зол, между кофе и виски, приходилось выбирать меньшее. На самом деле грустно, впрочем, стало после того, как закончился последний сезон Стар Трека, и инженеру не осталось ничего, как снова засесть за чертежи и сварочные аппараты. Перепало всем: началось с голографического щита Кэпу, не уступающего по характеристикам его настоящему, но всё ещё находящимся в разработке, и заканчивая Баки Барнсом и его биомеханическим протезом отныне производства Старк Индастриз. Для него – всё ещё Индастриз, как в старые добрые. Учитывая, что латал конечности Тони не каждый день, то металлическая рука представлялась для него непаханым полем, и вряд ли Старк остановится в её усовершенствовании даже после того, как впихнет под крепко сбитые пластины память под MP3-плеер.
Закончив с разработкой, больше походившей на мелочный предлог просто разнообразить свою компанию, Энтони выдернул Джеймса на тюнинг моментально и без зазрения совести. Прекратив звонок и бросив мобильник на диван, Старк чувствовал, как плывет перед глазами, и возвращался за рабочий стол, пока организм уверенно отвергал пищу, как горло сдавливало необъяснимое чувство тревоги. Энтони делал всё, что было в его силах, чтобы выкурить лживые ощущения из собственного сознания. Ещё паранойи ему для полного счастья не хватало.
Тони с удовольствием наблюдал, как Барнс всё больше походит на человека, поэтому отвешивал подзатыльник, откровенно ухмыляясь.
– Я могу порекомендовать тебе симпатичную дамочку из финансового отдела, она тоже очень ничего. – Старк бросил утайкой взгляд в сторону Пеппер, которая уже два дня с ним не разговаривала, как только прознала про ночные рейды в мастерскую. Инженер знал, что она волнуется, но к психоаналитику идти всё равно отказывался. В самом деле, что он ему расскажет? «Доктор, мне каждую ночь снится, как атомная бомба взрывает межгалактическую станцию инопланетян, а моя девушка не восстает из мертвых. Что вы обычно советуете в таких случаях?»
Тем более, что докторов, включая психоаналитиков и исключая Беннера, Стрэнджа и Ричардса, Старк не переваливал по умолчанию.
Он сам не помнил, какую безобидную лапшу вешал на уши Джеймсу, когда отключился; сознание накрыло какое-то абсурдное ощущение уюта и гармонии с миром, и Старку стало всё равно, что щеку легко царапают металлические пластины, потому что есть чужой капюшон, а ноги можно так комфортно вытянуть, положив на стоящий неподалеку рабочий, местами поцоканный стул. Все пять часов, которые он провел, приложившись к плечу Барнса, ему ничего не снилось. Энтони был счастлив.
Ему казалось, что он очнулся оттого, что кто-то ткнулся носом в его шевелюру, но оказалось, что гораздо позже. Недовольно просопев что-то, не слишком осознавая действительность, Тони только после этого соизволил приоткрыть один глаз. Ладонь нащупала вполне себе крепко сбитую мужскую тушку, а взгляд упал на так и оставшийся в пазе запястья инструмент. Поэтому Старку не оставалось ничего, как поднять немного ошалевший взгляд на Бьюкенена – и невинно вполне себе трезво со сна хлопнуть глазками.
– Как долго? – бросил механик, чувствуя, как безнадежно со сна хрипит в горле.

[ava]http://sf.uploads.ru/YMZa0.jpg[/ava]Старк осоловело слушал информацию, поставляемую Барнсом, и внимал. Голова всё ещё немного гудела из-за нехватки сна в общем и достаточно своеобразного «перекура» в частности, но в общем и целом это было лучше, чем ничего. О том, что вырубился механик успешнее на плече у бывшего террориста, а не в обнимку с любимой женщиной, Тони старался не думать. Пеппер по приходу, должно быть, набралась ярких впечатлений.
– Да ерунда, – всё ещё невольно скользя пальцами по щеке, Старк отмахнулся от попыток анализа его самого стандартного поведения больше автоматически, чем по каким-то причинам кроме; на коже остаточно ощущалась внушительная сеточка вмятин.
Когда сержант ткнулся холодным носом в районе его уха, Энтони замер на секунду, после выгибая бровь и усмехаясь, наконец убирая руку от лица:
– Найди предлог пооригинальнее поспать на тебе подольше, Джеймс.
На вопрос о том, чтобы продолжить тюнинг, Старк лишь промычал что-то одобряющее и, всё ещё сонно пристроив чужую лапу в районе своего бедра, принялся копаться в пазах, позвякивая и пощелкивая.

– Увянь, – деликатно отозвался Энтони, закатив глаза на предположения о его происхождении, но, впрочем, широко ухмыльнулся, не поднимая головы от руки Барнса, увлекшись работой, однако почти сразу же зашипел, едва успевая спасти полторы фаланги из приветливо «захлопнувшегося» протеза.
– Твои конечности, Джеймс, не мешало бы записать на курсы дрессировки.
Энтони терпеливо ждал, пока Бьюкенен подружится со своим биомеханическим приобретением производства Старк Индастриз-Интернешнл, и наконец после нескольких манипуляций мир вернулся на круги своя: протез принял вид, который ему принять предполагалось, и Тони аккуратно, словно проверяя, скользнул подушечками пальцев по металлической кромке. Рука оставалась паинькой, Дубина заботливо пошелестел в стороне, всё ещё виновато поглядывая на Старка за уроненную папку.
Джеймс на удивление последнего вёл себя раскрепощенно как никогда и на самом деле становился похож на того Баки Барнса, которого Энтони видел, пока просматривал архивы времен своего отца.
– Электрошок всё усложняет, – Старк улыбнулся краем рта. – И пол пачкает. Но в общем и целом идея интересная. – Беннеру же Старк выговариваться желания не имел; Брюс был отличным парнем, и у них с доктором отношения были более чем доверительные, но собственные кошмары – последнее, чем пойдет к нему Старк. На таких вещах, как чужие переживания, со всей человечностью Брюса, тому было… немного тяжко сосредоточиться. 
Энтони прекрасно знал, что сделал всё верно, но протез зашевелился снова, уже делая «волну», и Старк не выдержал.
Нервы последние дни были ни к черту.
Ученый всплеснул руками и несильно стукнул кончиком отвертки по чужому металлическому запястью, испытующе впериваясь взглядом в игривого Барнса:
– Ты нарочно?[ava]http://sf.uploads.ru/49CS1.png[/ava]

Тони смотрел на Барнса, разбирающегося с непослушной конечностью, и чувствовал налет знакомого приступа паники. С единственной поправкой на то, что пусть даже Зимний солдат побрился, постригся, избавился от намордника и влез в джинсы, он не перестал никогда и ничего не бояться. Поэтому Старк позволил Бьюкенену наводить порядок самостоятельно и уже после этого твердо перехватил металлическое запястье в свою ладонь, перещелкивая несколько механизмов.
– Так лучше? Ты слишком быстро дернулся, – он подкрутил одну из пластин, фиксируя новые настройки после незапланированного срыва, наклоняясь так, что чуть ли не сдувая с протеза пылинки, ещё раз присмотрелся и только после этого отстранился, бросая взгляд на комфортно расположившегося на диванчике Барнса: – Привыкнешь. – Старк помнил, что было, когда он в первый раз попытался дружески хлопнуть сурового Зимнего солдата по плечу, поэтому в этот раз обошелся чужим коленом (на всякий случай) и откинулся на спинку дивана рядом с Баки предплечье к предплечью, выслушивая чужой монолог.
– Со снотворным только хуже, – пробормотал ученый, потирая переносицу, скользнул ладонью на шею, аккуратно массируя, прикрыл глаза и усмехнулся: – Позови, как будешь пытаться одалживать шокер у Наташи. Я хочу посмотреть на зрелище и принесу попкорн. – Старк приоткрыл один глаз и покосился на Барнса, щурясь. Он знал, что адаптация Баки хоть и шла, но своеобразно. Поэтому лишний раз обострять вопрос не стоило; где-то на задворках сознания совесть истерично икнула, удивленная, что про неё вспомнили. И, впрочем, быстро забыли: любопытство взяло верх: – Как Стив?

Старк так и остался сидеть на диванчике, когда за Барнсом закрылась дверь. Захлопнулась. Автодоводчиком. После разрушенной мастерской в особняке в Майами и дорожки шрамов в районе поясницы от битого стекла Старк решил, что с изобилием подобного материала в окружающей среде надо подвязывать. Махнул рукой, салютуя уходящему сержанту, и задумался о том, что бывший всемирный террорист, заботливо намекнувший ему заняться собственным здоровьем, выглядит странно. Вернувшийся Баки Барнс, впрочем, по умолчанию выглядел странно, до этого увлеченно вырезающий цели, выданные ему суровым начальством, а теперь спокойно и вполне миролюбиво обитающий в новом мире, который вспомнил со скрипом. По крайней мере, никакого геноцида с его стороны больше ожидать не стоило.
Мир, кажется, сходил гораздо с ума гораздо успешнее, чем сам механик. Возможно просто потому, что последний был лишен своего прежнего преимущества и оставался трезв. Потому что обещал. Стоит сказать, последний факт удручал невероятно. Особенно тем, что шахматы у них с Ридом стали по редким воскресеньям обычными и посвященными здоровому образу жизни.
Чувствуя, как клонит в сон, Старк прикрыл глаза, ведомый потребностями собственного организма. Он думал о Роджерсе, которому к современному миру тоже не помешала бы, на самом деле, более тщательная адаптация, и том, что Барнс ему сказал о снотворном, а в особенности – шокере. Старк закрыл глаза – и тут же судорожно вздохнул, когда знакомые картинки из кошмаров пришли чуть ли не раньше, как его охватила первая дрема. Механик обреченно вздохнул, решительно встал с дивана и направился к рабочему столу. Где-то были слышны цокающие каблучки Пеппер, напоминая о том, что, кажется, ему стоило перестать быть сволочью и извиниться. Ещё один раз. Но, как говорится, попытка не пытка.

Старк устал чувствовать себя королевой драмы на отведенных ему квадратных метрах, но со сложившимся ничего не мог поделать. Бессонница, конечно, стимулировала мозговую активность, чему Энтони благоволил, но родной подушки ему не хватало гораздо больше, чем ещё одной безделушки с задатками искусственного интеллекта. Однако каждый раз, когда Старк пристраивался поудобнее и пытался подремать, Джарвис будил генерального директора после его собственных криков. И после двадцатиминутных перерывов раз в три дня цикл начинался заново.
В какой-то момент, вспоминая визит Барнса, Тони пытался осмыслить произошедшее, но получалось со скрипом. Вариант был, собственно, один: несмотря на то, что Баки память восстановил настолько, насколько смог и насколько ему помогли, и от Зимнего солдата остались только воспоминания (за каламбур простите), Старк, видимо, из-за нехватки сна свихнулся окончательно, если интуиция на подсознательном уровне решала, что рядом с Барнсом ему было безопаснее, чем с Пеппер. С точки зрения логики, впрочем, безопаснее, конечно: Бьюкенен как замахнется своей железной лапкой, как огреет – мало не покажется, только зубы останешься пересчитывать. Однако с другой стороны, безопасности подобного рода Старк со всем своим ассортиментом «игрушек» не искал однозначно.
Он почти отследил их цикличность. Сначала был Нью-Йорк, и взрыв, и бешено стучащее сердце, когда эти правительственные кретины в них не поверили и были готовы поставить под угрозу тысячи жизней. Тем более, что никто не был осведомлен об устойчивости инопланетных организмов. Устойчивость была более чем маловероятна, но всё случается. Старк помнил собственную ярость, переходящее в отчаяние и выкуп билета в один конец. В тот момент Энтони казалось, что, возможно, это то, ради чего он оставался в живых. Тот самый шанс, который не позволил ему опустить руки и поставить под удар кого-то, кроме себя – и Пеппер, но та была далеко, она бы поняла. Поттс – чертовски мудрая женщина, явно не имеющая ничего общего со своим бойфрендом. И с одной стороны, не самой лучшей, Старк надеялся, что она этого никогда не поймет до конца. Но продолжение кошмара говорило, что потом будет слишком поздно для объяснений: потерянное сознание после падения из дыры в пространственно-временном континууме сменялось пейзажем доков в огне и всполохах, и снова Пеп, и фейерверк, и чертежи, на которых объявляли новый холокост, новый геноцид всех, кто имеет способности...
Энтони чувствовал, как на задворках появляется тревога осознания, что Джарвис не пытается дать трубный глас и разбудить его, потому что всё становилось плохо.
Но рука натыкается на что-то металлическое – и сны пропадают. Остаётся глухая, обволакивающая темнота как в тот раз, когда инженер отключился на плече у Зимнего солдата. Старк хрипло вздохнул, сжал чужое предплечье крепче, скользя подушечками пальцев по пластинам, и устало провалился в исцеляющую дрему, ощущая, как прогибается диван под дополнительным весом, но не в силах отреагировать на изменение.

Генеральный директор очнулся от ощущения, что у него затекли ноги; пятка упиралась в плотно сбитое бедро, пока сводило судорогой ладонь, мёртвой хваткой вцепившуюся в террориста всемирного масштаба. Тихо зашипев на приступ и только после этого продрав глаза, обнаруживая взглядом Барнса, Старк выругался так, что у любой куртизанки покраснели бы уши. В ругани слышалась изрядная доля сонного удивления. Ко всему прочему инженер добавить вопрос о том, как сержанта угораздило вообще, ибо запирался Старк во время собственных почеваний крепко и надежно, но вовремя покрутил шеей и обнаружил вскрытую дверь. Вздохнув, Тони прикрыл глаза и снова откинулся головой на подушку. Ладонь сама обессиленно разжалась, выпуская чужое запястье. Зевнув, Старк криво усмехнулся, не открывая глаз:
– Я вижу, тебе понравилось быть сиделкой?

– Ты просто душка, – не без сарказма отозвался Старк и, чуть покряхтев, вывел тело из лежачего положения, садясь, когда Барнс, поерзав, освободил ему плацдарм. Попытка поспать на диване шла бонусом к кошмарам на удивление в тренде. Тони повертел головой и пошевелил плечами, чуть разминаясь. Животное существование инженеру надоело порядочно, хоть ничего против животных не имел, а Дубине давно не хватало компании. Лишь бы зверинец не портил проводку. Старк вздохнул и призвал Джарвиса к налаживании системы после проникновения Джеймса, пока последний наворачивал круги по его мастерской. Старк следил, не отрывая взгляда. Завороженный, провожая чужой взгляд своим. Учитывая, насколько хорошо подкорректировали эмоции у Зимнего солдата, было тяжело понять что творится у Барнса в голове, однако, по мнению Энтони, взгляд был преимущественно пуст. Наконец, завершив кривую почета, бывший мировой террорист снова причалил к дивану. На заданный вопрос Старк сначала моргнул, а потом задумался над ответом.
– На Рождественские каникулы у меня был отпуск, – уклончиво подвел итог механик, осознавая, что совсем проблему замолчать не получится. И всё равно ответил несмотря на то, что Джеймс потом распинался о том, что знать не хочет. Если не хочет, то придется. Ему по статусу найденной «пилюли» положено.
Информацию о Фьюри и временном переезде Старк прокивал, уставившись в одну точку где-то в районе «воротничка» футболки Барнса. Потому что в общем и целом был не против. Оставлять Бьюкенена наедине с Фьюри дольше, чем следует, было просто негуманно после всего, что тот пережил.
Повисла пауза. Барнс смотрел на учёного, а последний по-прежнему отслеживал вязь ниток на его одежде.
– Не понимаю, – тяжело вздохнув, наконец, пробормотав, отозвался Энтони, на несколько секунд прикрыл лицо ладонями, растирая скулы и окончательно просыпаясь, и поднял взгляд на Джея. Продолжать учёный, видимо, не собирался, да и подтекст без подсказок был ясен. В глазах Старка читался объективный немой вопрос: «какого чёрта именно ты?».

Инженер никогда не стеснялся задавать вопросы; правильно заданные вопросы гораздо чаще провоцировали правильные ответы. Если ответа не было, Тони делал всё, чтобы заполучить его самому и преуспевал в этом гораздо чаще, чем его окружению хотелось бы. Но в этот раз то ли фантазию заклинило, то ли бессонница на мозговую деятельность влияла не самым подходящим образом. Он сорвался на Джеймсе, потому что ответа не было. Потому что, помимо механика, он был единственным, кто может быть за него в ответе. Старк мысленно стряхивает с себя лишние смыслы сказанного.
Когда бывший террорист сошел с места, Энтони остался смотреть в ту же точку, опуская взгляд только при прикрываемой двери и задумчиво чуть прикусывая нижнюю губу изнутри. А потом обернулся, когда убедился, что Барнс ушел окончательно и бесповоротно. Старк ещё долго смотрел в сторону стеклянной перегородки, отдаляющей его от непонятного мира. По крайней мере, в своей Вселенной у учёного всё было просто и комфортно: бессонница, Беннер без подходящего темперамента и чертежи. А за пределами – здоровый сон, Барнс-успокоительное, Пеппер в отъезде…
Редкостная чертовщина.

Через сутки Старк решился и выбрался на реванш с кроватью. На супружеское ложе она тянула вряд ли по определенным совершенно причинам, но была явно роднее дивана в мастерской с легкими склонностями к садизму. Или мазохизму, зависит с какой стороны посмотреть. В итоге комфорт, впрочем, прогрессу в результате не слишком способствовал, и Энтони познал всю тяжесть безделья, начиная с голографических кубиков Рубика и заканчивая судоку повышенной сложности. Сон не шел, зато минибар поминался гораздо чаще, и где-то между девятью вечера и полуночью Тони даже угораздило выбраться из башни, прогуляться до ближайшего паба (хотя бы подышать свежим воздухом), но эль в горло не шел, не лез и не полз. Слишком дрянной паб и слишком низкий градус, поэтому вернулся Тони домой не солоно хлебавши, зато увидев Нью-Йорк откуда-то кроме как по другую сторону оконного стекла да и с высоты птичьего полета.

Барнса гений успешно отодвинул на задний план, лишь изредка осведомляясь у Джарвиса о том, жив ли гость и здоров ли, благо что Джеймс был не хрупкой барышней и в общем и целом сам о себе мог позаботиться; если не мог, то всегда была, есть и дай прогресс будет благословенна доставка пиццы. Дальше чужого здоровья Тони не лез, пока не было оказии, потому что Джеймс – это Баки Барнс и его бурная биография. Все имели право на личное пространство. По крайней мере, своё личное пространство Энтони имел и ценил. Очень.

Однако через вечер терпение Старка закончилось. Ярость клокотала внутри после разговора с Пеппер, превратившегося в очередную ссору касательно его несостоятельности, и Тони вскрыл минибар, разбираясь с крышками, бокалами и звучно пристраивая излюбленный «Джек Дениэлс» на стеклянном столике. Стеклянный современный мир. Какой же чертовски хрупкий.

Барнс застал его в тот момент, когда, сжав оконную раму до белеющих пальцев, Старк принюхивался к напитку, размышляя, как бы сделать первый глоток поторжественнее. Касательно того, что его застукали, Тони ощутил лишь поглощающую сознание меланхолию.
– Не лезь не в свое дело, – отозвавшись, Старк чуть ослабил хватку, подался вперед, ссутуливаясь и прижимаясь лбом к холодному стеклу, и, взяв паузу в несколько секунд, только после этого вполоборота развернулся к Барнсу. Оглядел с головы до пят, после едва заметно кивнул самому себе: – Угощайся. Самообслуживание.